Ми (2 года и 7 мес) только осваивает грамматические нормы родного языка, это временами становится просто анекдотичным:
-Мам, пей!
-Что?
-Песенку пей!
-Спеть песенку?
-Да, спи
Старшая примерно в том же возрасте, тоже зажигала
Архив рубрики: жизнь вокруг трёх К
колыбельная для любительницы авиации
Девочка Ми — настолько суровая фанатка гражданской авиации, что не только собирается добираться на горку, за М.-старшей в школу, на качели и т.д. исключительно «на самолетике», но и требует идеологически выверенных колыбельных.
Укладываю Ми и только начинаю классическую: «Ложкой снег меша…»
Ми перебивает: «Нет, другую! Эту: «… а! а! а! а! Италёт, италёт, италёоооот!»
(пела песню группы Пикник «Вертолет»)
мама — тётя
Девочка Ми (2 года 7 мес) вернулась от бабушки-дедушки, куда ездила с папой. И поразила меня при встрече фразой: «Мама-тётя!»
Только обескураженная я собралась расстроиться, что за почти две недели разлуки меня разжаловали из наследников первой очереди, как выяснилось, что Ми просто тренируется в новой классификации:
«Мама-тётя, папа-дядя, бабушка-тётя, дедушка-дядя, а Мими — девочка хорошая»…
Только обескураженная я собралась расстроиться, что за почти две недели разлуки меня разжаловали из наследников первой очереди, как выяснилось, что Ми просто тренируется в новой классификации:
«Мама-тётя, папа-дядя, бабушка-тётя, дедушка-дядя, а Мими — девочка хорошая»…
ржавая банка
Я – ржавая консервная банка, разорванная изнутри. С острыми краями, завёрнутыми вовнутрь…
Хорошее начало для письма из дурдома:) Но речь идет о локализованном в груди ощущении и его образе. Этот образ где-то глубоко и почти не мешает. Можно работать, жить, есть, пить, отвечать на деловые письма, убираться, готовить, слушать лекции и читать книжки. Но еще я – ржавая консервная банка.
И если сосредоточиться на этом образе, ощутить и увидеть себя скорчившейся смятой жестяной банкой, то можно заметить и целую толпу сияющих людей в белых пальто, стоящих кругом. У некоторых белые пальто поразительно смахивают на белые халаты. И они говорят, все эти фразы сливаются в поток невнятных: «А как ты хотела?…», «Эх ты, а сама…», «А надо было…», « А не надо было…»… Они говорят и говорят, а я? А что я, я – просто ржавая банка, и острые края становятся все острее… И поэтому я прячу свою банку поглубже, чтобы никто из этих безупречных сияющих людей не успел столпиться со своим бормотанием. Я прячу поглубже.
Но если достать ее аккуратно и дать ей высказаться?
Я боюсь… скажет ржавчина. И этот страх разъедает.
Мне больно … – скажет разрыв. Больно и горько. Как и полагается при разрыве. Мы были единым целым, а теперь – нет. Я была такой, а теперь мне приходится меняться.
Я сердита , но не хочу никого ранить и потому острые края завёрнуты внутрь.
И чтобы не говорили сияющие белые пальто, иногда важно побыть ржавой консервной банкой, если уж так себя чувствуешь…
В два года пересказывает стихи
Уже вторая дочь пересказывает детские стишки, вместо того, чтобы цитировать их наизусть.
Хотя считается, что дословный рассказ и механическое запоминание ритмичных строк легче, чем аналитическая работа по пересказу своими словами.
О том, как звучали классические стихи Барто в исполнении двухлетней Маши, можно почитать здесь, а то, как Маша разнообразила фантазийными деталями всем известную сказку «Репка» – здесь.
Ми (2 года 6 мес.) перед сном пересказывает стишок Агнии Барто: «спать пора, уснул Бычок…» так:
Бычок-коовка (коровка) пит (спит), и Миша пит в коробочке, и Зайка и игушки (игрушки). А сон (слон) не очет (не хочет). Ночь. Не очет. (не хочет). А кооовка-Бычок в коватку упава (в кроватку упала).
иллюстрация Juana Martinez-Neal
Бычок — относительно новое слово в активном словаре Ми, и, как обычно поступает с новыми словами, она новое «Бычок» говорит с пояснением, в сочетании с более привычным словом «коровка». В свою очередь поясняющее слово «коровка», когда было новым, шло в поясняющем контексте со звукоподражанием «му» — *му коовка.