Сегодня День святого Валентина. Это праздник кого-то раздражает, кого-то воодушевляет, в ком-то оставляет душевные раны (потому что «опять-не»), а кого-то оставляет равнодушным.

Но если ты — психолог, хуже того, — гештальттерапевт, то День всех влюбленных провоцирует подумать и написать про такой способ адаптации и выстраивания межличностных гештальтатов, который строится вокруг любви, точнее ЛЮБВИ со всех больших букв.

Элионор Гринберг в книге «Borderline,narcissistic,shizoid adaptations. The Pursuit of Love, Admiration, and Safety» описывает такой способ строить свою жизнь и общение с другими людьми, когда человек обращает внимание в общении только на те детали, которые соответствуют потребности в любви и заботе (или, в другое время, напротив — на то, что связано с угрозой быть поглощенным отношениями или брошенным значимым человеком), и игнорируют и не осознают другие детали общения, которые могли бы дать более точно и реалистичное восприятие другого и себя в отношениях — как пограничный (вorderline ) способ адаптации.

Концепция межличностного гештальта, которую описывает Элионор, может выступать своего рода мостиком между гештальт-терапией и концепциями развития в теориях объектных отношений.

Важной характеристикой межличностного гештальта является его гибкость или, наоборот, — ригидность.

Проще говоря, если кто-то из нас (точнее сказать, все мы время от времени) попадает во власть фиксации внимания на признаках Любви (или отвержения), Восхищения(или унижения) или Безопасности (или угрозы уничтожения), при этом в другое время или в других обстоятельствах будет способен переключать свое внимание на другие потребности в контакте с другими людьми — это нормально.

Если же кто-то (в силу ранней травмы, хронически неудовлетворенной потребности в любви, заботе и принятии), постоянно фиксируется на теме поиска Любви и страха отвержения, можно говорить о ригидном «пограничном» гештальте (или застревании на этой теме, что и может стать основой трудностей в жизни и причиной обращения за помощью к психологу).

Если межличностный гештальт становится ригидным, а не “гибким», такие люди упорно продолжают организовывать большинство своих отношений одним и тем же способом.

Что мне нравится в концепции Гринберг больше всего, как и в гештальттерапии в целом, это то, что она фокусируется на настоящем моменте и процессе взаимодействия, адаптационном смысле симптомов, без «штампов» расстройства. Кроме того связь между ранним опытом и нынешними симптомами рассматривается в терминах незавершенной ситуации, иными словами, психика старается завершить, доделать что-то, что была не в состоянии сделать раньше, то есть ригидные способы взаимодействия — это не что иное, как попытка наконец решить давнюю ситуацию, освободиться, сделать себе «хорошо». Такой взгляд на личностные расстройства видится мне довольно оптимистичным в смысле возможностей изменения.

Итак, если человек фокусируется на признаках заботы от другого, видит Другого как любящего родителя или преданного партнера чаще, чем это позволяет реальная ситуация, то рано или поздно он будет злиться и обижаться на Другого, когда тот начнем действовать вне рамок этих ожиданий.

Если способ контакта гибкий, то разочарование скорее будет способствовать более реалистичному взгляду на Другого человека, но в моменты, когда человек попался в ловушку «незавершенной ситуации» раннего эмоционального отвержения или жестокого обращения , то несовпадение реального поведения партнера с ожиданием Любви и заботы, спровоцирует изменение проекции на противоположный полюс. Тогда человек начинает замечать только те детали, которые подтверждают видение Другого как «плохого родителя» или «отвергающего партнера».

Не смотря на то, что пограничные клиенты на интеллектуальном уровне прекрасно понимают, что другие люди могут реагировать не так, как предусмотрено их проекциями, и также понимают, что их ожидания от ситуации иногда неуместны, у них срабатывают защиты, которые помогают оправдать привычное поведение и держать его несоответствие реальной ситуации вне осознавания. Гринберг приводит метафору «сценария», пограничный клиент видит всю жизнь как сценарий страстных диадных отношений: если клиентка — «Джульетта, то, конечно, любой мужчина, который её привлекает, должен быть Ромео. Или, если он или она — ребёнок, то, конечно, Другой (и психотерапевт) будет для них родителем. При этом Другой может быть только хорошим Ромео или плохим Ромео, хорошим родителем или плохим родителем».

Другие возможности не кажутся эмоционально важными и малоинтересны.

Значит все отношения, в том числе в психотерапии со специалистом, во многом будут стремиться к повторению драмы разлуки и индивидуации, характеризующуюся цеплянием за другого или резким дистанциированием от другого, а также сосредоточением внимания на интенсивных отношениях один на один.

Что делать, когда замечаешь себя в «пограничной динамике»? Эти рекомендации хороши в первую очередь для тех, у кого межличностный гештальт достаточно гибкий.

Во-первых, заметить, признать и принять «обострение своей потребности в любви и заботе». Эта всплывшая «детская» потребность всегда имеет важную и уважительную причину, и нет никакого смысла ругать себя или считать «ненормальным» из-за того, что временами нам всем хочется, чтобы «чтобы прилетел вдруг Волшебник в голубом вертолёте» и решил все наши проблемы, нежно и заботливо укрыв в своих добрых объятиях. Мы все чаще или реже бываем в этом положении.

Во-вторых, заметить свою собственную заботливую и любящую часть. Часто люди с высокой потребностью в любви, сами являются теплыми, заботливыми и любящими, но по отношению к Другим. Временное «раздвоение» на Взрослую заботливую и Маленькую, получающую заботу, часть могут быть техническим вариантом такого решения.

Приведу пример удачного внутреннего диалога со своей нуждающейся в Любви частью.

Женщина чувствовала себя одинокой, брошенной и невыносимо страдающей всякий раз, когда ее партнер уходил с друзьями, не отвечал на сообщения или не откликался на просьбы о помощи. Постепенно она научилась воспринимать такие свои состояния потерянности, отверженности и нестерпимого желания одновременно вцепиться в партнера и оттолкнуть его, чтобы избежать еще большей боли отвержения, просто как сигнал «обострения потребности в любви и заботе». Ей удалось найти ласковые и правдивые слова утешения и поддержки для себя в таких ситуациях, и главное — конкретные действия по заботе о себе (хотя бы на первых порах витальной: поесть, быть в тепле и т.д.), а также актуализировать признаки того, что в её жизни есть отношения, в которых есть опыт тепла, принятия и любви.

Как писал Макс Фрай :»Это дорогого стоит, если в каком-то из Миров есть место, где тебя любят как минимум пять человек!».

«Путешествие в Кеттари»

Для нее не менее важным оказалось и возможность вспомнить, что сейчас она — взрослая и самостоятельная, и может выбирать, с кем и когда общаться, то есть реабилитировать свою собственную способность отвергать неподходящее общение.

Когда острое состояние страдания и брошенности отступало, она начинала ясно видеть своего реального партнера и отношения с ним, и строить диалог и контакт в соответствие с ситуацией.