Купила сегодня для М. (2 года) три кисточки для краски (разорилась на белку). М. кисточки понравились. До купания (мы, во избежание преждевременного ремонта в квартире, красками рисуем строго в ванне), разбирались какие кисточки мягкие, приятные на ощупь, и какое у них прикосновение.

Играли в «визажистов», в смысле, сначала М. «красила» маме глаза и щеки, а потом начала возякать и себе по лицу кисточкой. Проведет по щеке полосу сухой кисточкой и спрашивает: «бЕя?» (ĉu mi estas bela?) Еще одну проведет, и снова вопрошает: «бЕя? Мася бея?»

Я ль на свете всех милее, всех румяней и белее…

М. (2 года) любит разбираться, что какого цвета. И часто пользуется названием цвета вместо названия предмета. «Там сиия дай!», — заявляет наша девица и уверенно тычет пальцем в синюю кружку, ручку, папку для бумаг, платье и прочее, прочее. (Папа даже любит рассуждать, что это удобный способ учить новый язык: выучил основные цвета и не паришься пополнением словаря:). Пришел, к примеру, в магазин, тычешь пальцем в какую-нибудь коробку с макаронами, мычишь нечленораздельно и среди прочего упоминаешь цвет коробки:)).

В активном словаре нашей двухлетки кроме основных цветов (красного, синего, желтого, зеленого) в вариантах на двух основных языках нашей семьи (русском и эсперанто), есть еще:

Белый — бЕиа

Черный — тёний, нИга (nigra)

Серый — сЕия, зИзя (griza)

Коричневый — кичИ

Оранжевый — анАни

Розовый — вОзий

Голубой — бубО, гукО

И вот однажды поздним вечером (в густых сумерках), дитеныш сидел на кровати и излагал по своему обыкновению всякие умные вещи над распростертым телом своей матери, изможденной 2-часовым (безуспешным!) укладыванием. В один момент сложился следующий диалог:

Ре: кИся гавА бЕия. Вось бЕиа дИнни-дИнни

Ма: да-да. У кисы белая голова и длинная белая шерсть. Спи!

Ре: У папы вось кичИ

Ма: У папы волосы коричневые, и он уже, между прочим, спит!

Ре: папа пит. А Маси гавА (пауза, пощупала свои щеки) кАсии сёки кАсия

Ма: У Маши щёки красные, Маше пора спать. Ложись!

Ре: а мАми (задумчивая пауза) сёки (еще пауза)

Ма: тоже красные. Спи!

Ре: не. мАми кАсии не.

Ма: А какие, белые?

Ре: бЕия мАми не. Сеия! (серые)…

Помните, в сказке «Аленький цветочек» купец отец спрашивал у дочерей, чего им привести из торговой поездки? Если бы наш папа был купец, он мог бы ничего у дитёныша не спрашивать, с гарантией М. (год, 11 мес.) заказала бы принадлежности для рисования (что в сравнении с аленьким цветочком, кончено, не худший вариант).

Пока мама училась, а папа работал, дитёныш был под присмотром тётушки, которая и научила М. на вопрос: «где папа?» делать характерный жест, как будто солишь из щепотки. Это означает «деньги», и в целом, понимается как ответ, мол, на работе, деньги зарабатывает.

Теперь ребёнок, пока папы нет дома, несколько раз на дню провоцирует примерно такие диалоги:

— Папа?

— Папы нет.

— Папа дее (сопровождает слово «дее» жестом: потирает большим пальцем подушечки указательного и среднего, пальцы собраны в щепотку)

— Да, папа на работе, денежки зарабатывает.

— Папа дее Маси дай.

— Маше даст денежки, да. А что Маша на денежки купит?

— Кока-кока.

— Карандаши?

М. кивает, и начинает перечислять, какого цвета будут карандаши. Для пущей убедительности дублирует некоторые русские названия на эсперанто.

— Сиия (синий), каа (красный), воо (жёлтый), диёнии (зелёный), качичи (коричневый). Зюзя (rugxa) – каа, буа (blua) – сиия…

— Столько разноцветных карандашей тебе папа купит?

— Ди-ва-ти (считает: один-два-три) … и эбум (альбом) нёвая (новый) ннёга-ннёга (много-много)…

— Вот хорошо. Карандаши тебе папа купит, и альбомы. А что еще Маша хочет купить?

— той (стол) кока-кока.

Бежит усаживаться за маленький когда-то белый столик, купленный а ИКЕА специально для её рисования (и уже расписанный под хохлому:))

— Стол у Маши уже есть.

— Той. Гуггой (другой).

— Другой стол купить? Еще?

— Исё.

Кому что надо для счастья, а М. – карандаши, альбом, два стола.

Какие кошмары снятся молодой матери?

Правильно, что у нее не один ребенок, а сразу два.

Все остальные страшилки преследуют во время бодрствования. Самая любимая пугалка матерей у окружающих – «а вдруг ребенок залезет в розетку!».

То, что существуют такие дети в реальности, подтвердила моя дальняя родственница, которая рассказывала о том, как долго и упорно они с мужем пытались оторвать ребенка от розетки,

Она же поведала поучительную историю о том, как проблема все-таки была решена. Однажды к ним зашёл друг семьи и стал свидетелем очередного педагогического фиаско несчастных родителей. Ситуацию этот человек прокомментировал так: «Просто вы ничего ребенку объяснять не умеете!» и, обратившись к юному технику, сообщил: «Вадимка! Знаешь, что такое ток? Ток – это упорядоченное движение заряженных частиц!» Говорят, после этого разговора, дитё в розетки больше не лазило.

Взяв на вооружение передовой педагогический опыт, я сразу объяснила 7-месячному чаду, доползшему до розетки про «движение заряженных частиц». Помогло ли это или нет, но М. розетки пока (ттт) не ковыряет, а, наоборот, обнаруживая розетку, театральным жестом отдергивает руку и произносит: «А-ай. Ток!»

А вот электричество безопасное (с точки зрения родителей), упрятанное в выключатель, ребенку доступно и составляет одну из наибольших детских радостей. «Сеп!» (свет) — восклицает чадо, щелкая клавишей выключателя, — «Маа чик-чик!» (Маша включила)

Эти две истории про электричество — вводные. А сейчас будет основная часть

Бабушка подарила нам ночник, он очень маленький (втыкается в розетку), но сделан «как большой»: с керамическим плафоном, как у старинных абажуров и даже с кнопкой переключения. М. обнаружила ночник в розетке и пришла в восторг.

Я предостерегающе цыкаю и произношу магическую фразу:

-Нельзя! – ток!

Ре смотрит на меня так, как математичка в старших классах, когда я не могла объяснить про тангенс и катангенс, и изрекает:

-Не. Сеп!!! (свет)